Проблему отвержения, обструкции мужа женой после рождения ребёнка я начал разбирать в предыдущей статье, «Дети – новые боги?». Поэтому чтобы лучше погрузиться в тему, следует начать с неё. После её публикации на меня посыпался дождь писем мужчин, которые после рождения ребёнка оказались в роли изгоев, чужаков в своей семье, в своём доме. Жёны целиком и полностью переключаются на сыночка-дочку, играют, возятся, милуются, тешатся, при этом полностью игнорируя мужа. Или даже начинают относиться к нему откровенно враждебно.
Подчеркну – особо подчеркну! – что я не имею в виду тяготы ухода, кормления и прочего труда, который начинается с рождения ребёнка. Это само собой разумеется – и любой нормальный отец не откажет жене, если та его попросит помочь. Особенно если этой помощью жена хочет выкроить время на совместные с мужем занятия.
Я рассматриваю ту ситуацию, когда самый тяжёлый период новорождённости уже прошёл – а семейное тепло со стороны жены по-прежнему отсутствует. Или даже супруга начинает откровенно демонстрировать мужу свою неприязнь, отвержение, выдавливать его на обочину семьи. Или выдавливать из семьи вообще.
При этом никаких трудностей и проблем у жены или ребёнка нет. Между матерью и ребёнком всё отлично: они веселы, довольны, сыты, радостно играют, гуляют вместе.
В прошлой статье мы разобрали общую схему, причины и следствия этого явления. Теперь считаю нужным проиллюстрировать это явление мужскими историями.
Имена я убрал, небольшие подробности изменил, чтобы нельзя было персонализировать семьи.
«Когда родился ребёнок – обоим было сложно. Жена в декрете, но я ей всё равно помогал, когда имел время. Там было не до совместных развлечений. Но ребёнку уже третий год – а между нами будто частокол. Секса нет уже три с половиной года, с начала беременности почти. Думал – после родов больно. Но уже почти три года прошло. Когда я эту тему начинал, она говорила: я не хочу. Если хочешь – делай сам. Потом вообще начала говорить, чтобы я шёл к проститукам, она мол не против. О какой-то теплоте я вообще молчу: чужой человек, бывает по неделе вообще не разговариваем. И чем дальше, тем хуже. Первый год хотя бы семейные вопросы обсуждали, как что сделать. Она просила меня о чём-то. Хотя бы формально разговаривали. Сейчас может молчать со мной по несколько дней, будто меня вообще нет. Просто игнорит. Даже привет-пока-иди есть не говорит. Когда я пытаюсь что-то заговорить, пошутить, разговор завязать, какую-то новость рассказать – молчит или вообще уходит. А с дочкой очень весело играет, книги ей читает. С мамой своей может по два часа разговаривать по вайберу. А меня, мужа, будто вообще нет на свете. Я думал, может хоть о дочке будет разговаривать. Начинал говорить, какие ей можно развивашки купить, кружки какие-то – она сухо отрезает «сама разберусь». Всё. Что делать – не знаю. Сделали чужим в свой семье».
По сути – это уже конец данной семьи. Как таковой её уже не существует. Женщина оплодотворилась, родила – и наслаждается материнством, занимаясь с дочкой. Муж для неё стал раздражающим фактором, как бородавка на ноге. В понимании семьи этой женщины муж – это не более чем баночка с семенем. Семья – это она и её дочь. А мужчина здесь не нужен. Он только мешается. Надо ли говорить, что развод здесь – дело времени и совершенно формальное явление? Ведь жена давно развалила семью своей детоцентричностью.
Вторая история:
«Серьёзные проблемы начались ещё до рождения сына. Холодность почувствовал месяце на восьмом. Списывал на беременность: может быть, токсикоз, ещё что-то. Боится родов, боится, что не справится с ролью матери. Я её всячески поддерживал, успокаивал, говорил, что помогу ей, пусть не волнуется. Мы же семья, заботы на двоих. Она молча кивала. Ну ладно, думаю. Родился сынок – конечно сложно. Я много работаю, деньги нужно зарабатывать. Устроился на вторую работу. Времени не хватало. И жене тоже. Иногда моя мама подсобляла, когда нужно что-то купить, принести и т.д. Иногда я или мама гуляли с малышом, чтобы жена отдохнула. Но начались странности. Сначала перестала готовить на мою долю. То есть, например, себе суп приготовит – а на мою долю нет. Почему просто не сделать две порции? Не понимаю! Говорит: сам себе готовь, мне некогда. Ну как некогда: что одна порция, что две – трудно лишнюю картошку что ли почистить, лишнюю горсть макарон кинуть? Ну ладно, стал готовить. Думал, может какая-нибудь послеродовая депрессия так влияет. Хотя с сыном весёлая, то и дело смеётся с ним, никакой депрессии нет. От малыша не оттащишь. Когда он спит – она сидит и смотрит на него. Не отдыхает, не дела делает – просто смотрит. Как заворожённая. Предлагаю ей помочь, чтобы время освободить – может поспит лишний час или мы вместе что-то поделаем, фильм посмотрим – отказ. Такое чувство, будто родила себе свою мечту и будто околдована. Не оторвать. Меня к ребёнку не подпускает. Честно, я его вижу только когда он ест или спит. Играть с ним не доверяет. Купать, укачивать – даже не подходи. Но это ещё цветочки. Примерно через год после родов она из нашей общей постели переехала в другую комнату. Почему – не знаю. Спрашивал – не говорит. Закрывает дверь и днями напролёт там сидит с сыном. Слышу он там смеётся, что-то лопочет, она тоже рада, какие-то песенки поёт, в ладоши хлопает. Выходят только по нужде, поесть-покормить, на прогулку. Всё. Когда я пытаюсь зайти – становится чернее тучи, чуть ли не выталкивает меня. То он спит – ты мешаешь, то он играет – ты мешаешь. В общем, всем я мешаю. Живу словно в коммуналке с чужими за стеной. Сына вижу урывками. Жену давно не ощущаю. Только денег требуют. Вроде бы я отец – а сына нет. Зато жена обрела счастье».
То же самая ситуация. Жена выдавила мужа из семейного круга не только в эмоциональном плане – а даже территориально. Отделилась своим кругом «я + мой ребёнок». О деньгах, разумеется, не забывает. Ведь у нас принять вспоминать об отцовстве, только когда нужно стрясти с мужчины денег. А в остальном он не нужен, пусть проваливает.
В обеих историях женщины провалили роль жены. Фактически в их картине мира семья – это мать-одиночка. Это большая беда нынешних женщин. Они не умеют, не знают, как, да и не хотят быть жёнами. Кого-то мучает чувство одиночества и страх одинокой старости – но мысль, что можно перестать быть одинокой, создав полноценную семью, с мужем – такая мысль им чужда. Другим нужен социальный статус матери – он придаёт веса, уважения и становится хорошим рычагом получения желаемого. Эдакой палкой, которой можно выбивать из других желаемое. Третьим хочется иметь эдакую игрушку – но не бессловесного котика или птичку, а живого ребёночка.
И муж, отец ребёнка во всех этих картинах мира – лишний, ненужный. От него лучше поскорее избавиться или хотя бы задвинуть за шкаф, чтобы глаза не мозолил. А то, что он – такой же живой человек, как ты сама – да кого это вообще волнует?
Третья история иного плана. Суть та же, просто события несколько другие.
«Я даже не думал, что у жены есть такая черта. Как только она узнала, что беременна – сразу же начались пляски с бубнами. Чуть ли не каждый день её в женскую консультацию – а то вдруг проблемы? Врач говорит: всё нормально, беременность протекает хорошо. Она: нет, доктор, а вы ещё раз посмотрите. Давайте какие-нибудь анализы сдам. Узи, томограмму, может со спутника посмотреть. В общем уже к пятому месяцу от неё вся консультация волком выла. Она всех заколебала своими домыслами и тревогами. И ведь раньше-то такого не было! Четыре года с ней прожили и ещё до этого год встречались – всё было нормально, никакой тревожности не замечал. Даже однажды одна руку сломала – переносила стойко, не ныла, не придумывала себе осложнений. А тут чуть прыщ вскочил – бегом в консультации, не нанесёт ли это вреда моему сыну. Да, она его называла не «наш сын», а «мой сын». Даже когда со мной говорила. Очень характерная такая оговорочка. Ну а когда родила – начались такие пляски. И её мама и папа тут, и моих припрягла. Кто кашу варит, кто пелёнки стирает, кто в молочную кухню побежал. В общем, всегда вокруг неё и малыша было не меньше двух-трёх человек. Я помогал, чем мог, но на мне-то работа! Деньги-то кто будет зарабатывать? Пушкин? В общем, вся жизнь крутилась и крутится вокруг сына. Сейчас ему уже третий год, и всё то же самое – один ему потешки рассказывает, другой за прошлой игрой игрушки убирает, третий еду готовит, четвёртый в магазин побежал – памперсы закончились. Да, ему же третий год, а он на горшок не ходит, дует в памперсы до сих пор. Сами едим то, что останется от ребёнка. На приготовление еды для себя и тем более для меня у жены времени нет. О сексе, каком-то совместном досуге я вообще забыл уже. 24 часа в сутки у нас у всех посвящены сыну. Я на периферии, только как рабочая лошадь».
Это пример детоцентричности – создания в семье культа ребёнка, в который вовлекаются родственники. Всё подчинено ребёнку, вокруг него вращается вселенная. Обрати внимание, что мальчик возрастом под три года не приучен к горшку. До университета будет мочиться в памперс? То есть мамаша и её подручные только вредят ребёнку. Я уж не говорю о других последствиях возведения малыша в кумиры семьи – об этом написано статей и снято видео очень много. Избалованность, неспособность самостоятельно решать проблемы, зависть, изнеженность – это только малый список последствий. Ну а муж – тот как всегда на обочине. Женщина родила себе (и окружающим) объект поклонения – и всё, довольно с вас. Радуйтесь, что позволено угождать Его Величеству Ребёнку.
Существует синдром родительского отчуждения ребёнка. Он хорошо описан в литературе. Но не описан до сих пор синдром искусственной, насильственной изоляции мужчины женщиной от семьи после деторождения. А ведь это, несмотря на длинное название, большая, огромная проблема современных семей. Но она мало кого интересует – потому что мужчина, его внутренний мир, его потребности, его судьба – вообще мало кого в нашем обществе интересует. Мужчин, отцов рассматривают только как функцию, как инструмент, аппарат – и только. Как человека мужчину, отца не рассматривают.
Как назвать это явление? Синдром отторгнутого мужа? Синдром отодвинутого отца? Предлагайте свои варианты в комментариях. Но предупреждаю: любые насмешки буду удалять, а мизандриков банить.
Пока в обществе, пока среди женщин будет нормой выдавливать мужа за периметр семьи, делать из него изгоя после рождения ребёнка – семьи будут таять. Мужчины же не дураки! Те, кто уже через это прошёл – больше не станет с подобным связываться. Окружающие, видя незавидные судьбы других мужчин – не станут примерять на себя этот ядовитый хитон обструкции в собственной семье. С закономерным результатом.
Комментарии